Неточные совпадения
На южной оконечности
горы издалека был виден, как будто руками человеческими обточенный, громадный камень: это Diamond — Алмаз, камень-пещера,
в которой можно пообедать человекам пятнадцати.
Робок, наг и дик скрывался
Троглодит
в пещерах скал,
По полям номад скитался
И поля опустошал.
Зверолов, с копьем, стрелами,
Грозен бегал по лесам…
Горе брошенным волнами
К неприютным берегам!
На этом участке Бикин принимает
в себя справа: Алайчи, Ланжихезу 1-ю (хлебная речка), Ланжихезу 2-ю, Мажичжуйзу (агатовый рот,
пещера, грот) и На-минял с притоками Хояки, берущую начало с
горы Чомуынза (вершина с гречихой), а слева — Гохсан-зафар (гольдское название), Ханихезу (глинистая речка), Нюдергу (по-китайски Нюонихеза — речка, где
в грязи залегают коровы) и Шаньзягаму (высокое пастбище семьи Шань).
Я долго не мог уснуть. Всю ночь мне мерещилась кабанья морда с раздутыми ноздрями. Ничего другого, кроме этих ноздрей, я не видел. Они казались мне маленькими точками. Потом вдруг увеличивались
в размерах. Это была уже не голова кабана, а
гора и ноздри —
пещеры, и будто
в пещерах опять кабаны с такими же дыроватыми мордами.
Ориентировочным пунктом может служить здесь высокая скалистая сопка, называемая старожилами-крестьянами Петуший гребень.
Гора эта входит
в состав водораздела между реками Тапоузой и Хулуаем. Подъем на перевал
в истоках Хулуая длинный и пологий, но спуск к Тапоузе крутой. Кроме этой сопки, есть еще другая
гора — Зарод;
в ней находится Макрушинская
пещера — самая большая, самая интересная и до сих пор еще не прослеженная до конца.
Утром на следующий день я пошел осматривать
пещеры в известковых
горах с правой стороны Арзамасовки против устья реки Угловой. Их две: одна вверху на
горе, прямая, похожая на шахту, длина ее около 100 м, высота от 2,4 до 3,6 м, другая
пещера находится внизу на склоне
горы. Она спускается вниз колодцем на 12 м, затем идет наклонно под углом 10°. Раньше это было русло подземной реки.
— Ну, они на Святом озере и есть, Крестовые-то… Три старца на них спасались: Пахомий-постник, да другой старец Пафнутий-болящий, да третий старец Порфирий-страстотерпец, во узилище от никониан раны и напрасную смерть приявший. Вот к ним на могилку народ и ходит. Под Петров день к отцу Спиридону на могилку идут, а
в успенье — на Крестовые. А тут вот, подадимся малым делом, выступит
гора Нудиха, а
в ней
пещера схимника Паисия. Тоже угодное место…
— Тем, что ни с которой стороны к той
горе подойти нельзя, а можно только водою подъехать, а
в ней
пещера есть. Водой сейчас подъехали к этой
пещере, лодку втащили за собой, — и никто не догадается, что тут люди есть.
В Оренбургской губернии, около Златоуста,
в горах, такие же пустынники обитают, и всё больше
в пещерах, и одна такая
пещера есть, что
в ней денно и нощно свеща
горит, а чьей рукой возжигается — неизвестно.
И про Стеньку Разина, и про Ермака Тимофеевича, и про тружеников
в Жигулях-горах, как они
в своих
пещерах разбойничков укрывали…
Из больших кусков пробки построены
горы,
пещеры, Вифлеем и причудливые замки на вершинах
гор; змеею вьется дорога по склонам; на полянах — стада овец и коз; сверкают водопады из стекла; группы пастухов смотрят
в небо, где пылает золотая звезда, летят ангелы, указывая одною рукой на путеводную звезду, а другой —
в пещеру, где приютились богоматерь, Иосиф и лежит Младенец, подняв руки
в небеса.
Горы, долы, темные леса дремучие, подземные
пещеры, мрачные и широкие беспредельные степи с ковылем-травой, легким перекати-полем и божьей птицей аистом «змееистребителем»; все это так и рисуется
в воображении с рассказов обутого
в лапотки «человека божия», а надо всем этим серьезно возвышаются сухие, строгие контуры схимников, и еще выше лучезарный лик св.
На самом краю сего оврага снова начинается едва приметная дорожка, будто выходящая из земли; она ведет между кустов вдоль по берегу рытвины и наконец, сделав еще несколько извилин, исчезает
в глубокой яме, как уж
в своей норе; но тут открывается маленькая поляна, уставленная несколькими высокими дубами; посередине
в возвышаются три кургана, образующие правильный треугольник; покрытые дерном и сухими листьями они похожи с первого взгляда на могилы каких-нибудь древних татарских князей или наездников, но, взойдя
в середину между них, мнение наблюдателя переменяется при виде отверстий, ведущих под каждый курган, который служит как бы сводом для темной подземной галлереи; отверстия так малы, что едва на коленах может вползти человек, ко когда сделаешь так несколько шагов, то
пещера начинает расширяться всё более и более, и наконец три человека могут идти рядом без труда, не задевая почти локтем до стены; все три хода ведут, по-видимому,
в разные стороны, сначала довольно круто спускаясь вниз, потом по горизонтальной линии, но галлерея, обращенная к оврагу, имеет особенное устройство: несколько сажен она идет отлогим скатом, потом вдруг поворачивает направо, и
горе любопытному, который неосторожно пустится по этому новому направлению; она оканчивается обрывом или, лучше сказать, поворачивает вертикально вниз: должно надеяться на твердость ног своих, чтоб спрыгнуть туда; как ни говори, две сажени не шутка; но тут оканчиваются все искусственные препятствия; она идет назад, параллельно верхней своей части, и
в одной с нею вертикальной плоскости, потом склоняется налево и впадает
в широкую круглую залу, куда также примыкают две другие; эта зала устлана камнями, имеет
в стенах своих четыре впадины
в виде нишей (niches); посередине один четвероугольный столб поддерживает глиняный свод ее, довольно искусно образованный; возле столба заметна яма, быть может, служившая некогда вместо печи несчастным изгнанникам, которых судьба заставляла скрываться
в сих подземных переходах; среди глубокого безмолвия этой залы слышно иногда журчание воды: то светлый, холодный, но маленький ключ, который, выходя из отверстия, сделанного, вероятно, с намерением,
в стене, пробирается вдоль по ней и наконец, скрываясь
в другом отверстии, обложенном камнями, исчезает; немолчный ропот беспокойных струй оживляет это мрачное жилище ночи...
Когда же полдень над главою
Горел в лучах, то пленник мой
Сидел
в пещере, где от зною
Он мог сокрыться. Под
горойХодили табуны. — Лежали
В тени другие пастухи,
В кустах,
в траве и близ реки,
В которой жажду утоляли…
И там-то пленник мой глядит:
Как иногда орел летит,
По ветру крылья простирает,
И видя жертвы меж кустов,
Когтьми хватает вдруг, — и вновь
Их с криком кверху поднимает…
Так! думал он, я жертва та,
Котора
в пищу им взята.
В давнее время этот храм Озириса и Изиды отличался небольшими размерами и беднотою и был выдолблен наподобие
пещеры в глубине
горы.
Так однажды, я помню, мы не только добрались до Нейхаузена, с его историческими развалинами замка, но проехали и до Печор, где побывали и
в монастыре, и
в прилегающих к нему
пещерах, углубляющихся
в гору наподобие киевских, с которыми мне пришлось познакомиться позднее.
Сии избранные мужи должны были от берегов Невы до
гор Рефейских, до морей Азовского, Каспийского и далее, видеть и описать Россию
в трех царствах Природы, проникнуть во внутренность пустынь, во глубину
пещер и лесов дремучих, где око наблюдателя еще никогда не примечало за творческою Натурою, где она искони действовала уединенно или пред свидетелями невнимательными; исчислить минералы
в недрах земли, растения на зеленых коврах ее, животных
в трех стихиях и, таким образом, собрать богатства для Российской Естественной Истории.
Селим всё слышал на
горе;
Стремглав,
в пещеру он вбегает:
«Они! они!» он восклицает,
И князя нежною рукой
Влечет он быстро за собой.
В Тамбинской пустыни настоятель, прекрасный хозяин, из купцов, принял просто и спокойно Сергия и поместил его
в келье Иллариона, дав сначала ему келейника, а потом, по желанию Сергия, оставив его одного. Келья была
пещера, выкопанная
в горе.
В ней был и похоронен Илларион.
В задней
пещере был похоронен Илларион,
в ближней была ниша для спанья, с соломенным матрацем, столик и полка с иконами и книгами. У двери наружной, которая запиралась, была полка; на эту полку раз
в день монах приносил пищу из монастыря.
Тамо множество
пещер тайных,
в них странники привитают, а немного подале стоят снеговые
горы, верст за триста, коли не больше, их видно.
Восстань, боязливый:
В пещере твоей
Святая лампада
До утра
горит.
Сердечной молитвой,
Пророк, удали
Печальные мысли,
Лукавые сны!
До утра молитву
Смиренно твори;
Небесную книгу
До утра читай!
Но… никаких замков, никакой особо фантастической жизни и ничего никогда тут не бывало, а все эти чудеса понаделала природа из скалистых известковых
гор, да вечная Волга, которая прорыла да пробуравила
в этих скалах множество причудливых
пещер и водомоин.
Здесь власти прослышали о нем, и молодой душман должен был скрываться
в горах и
пещерах.
Если потеря Смелого была для Нины тяжелым ударом, то подарок Керима, этого бесстрашнейшего из душманов, этого рыцаря
гор, конечно, немного утешил княжну
в ее печали. Она дружески простилась с товарищами своего спасителя, такими же душманами, как и Керим, и, подсаженная ими на его коня, выехала из
пещеры. Молодой горец поместился позади нее,
в широком седле.
— Если рука твоя еще болит, — проведи ночь
в этой
пещере. Мои друзья и я будем охранять твой покой; если же ты
в состоянии ехать
в Гори, на моем коне, я довезу тебя до твоего дома…
Втроем они сидели у костра
в просторной
пещере Уплис-цихе, или пещерного города, находившегося
в семи верстах от
Гори,
в самом сердце Карталинии, плодороднейшей части Грузии.
По лабиринту песчаниковой
пещеры, изрытой
в одной из садовых
гор, она была его путеводительницей.
Пеох много лет уже не выходил из своей фаросской
пещеры и теперь едет, конечно, к Канопскому гирлу, куда удаляется вся Александрия, чтобы смотреть, как суеверные люди, верующие
в распятого бога, будут сдвигать
гору Адер.